Иоанна Хмелевская - Роман века [вариант перевода Фантом Пресс]

— Минутку, — спросила я, придя в себя, — а вы знаете, когда именно я совершила кражу?

— Только приблизительно. Сразу же после того, как вы побывали в магазине Яблонекса. Интересно, так, между нами, зачем вы заходили в этот магазин?

К счастью, магазины с бижутерией я посещаю очень редко, а за последние несколько лет была всего один раз, и сразу вспомнила, когда и зачем я там была. Недели две назад на витрине магазина я увидела черную брошку, какую давно искала, и зашла купить ее. Не купила потому, что не могла решить — покупаю ли я ее как Басенька или как я.

Рассказав об этом полковнику, я поинтересовалась:

— Не понимаю, какое это имеет отношение к похищению брильянтов. В магазинах с бижутерией не продают настоящие драгоценности. Настоящих брильянтов там не купишь. А может, я свистнула поддельные?

— Наоборот. Вы свистнули настоящие и заменили их фальшивыми. Мне очень жаль, но это еще одна улика против вас.

Наверное я выглядела совсем убитой, полковник сжалился и вкратце изложил историю с брильянтами. Оказывается супруги Мацеяки обращали в брильянты все свое состояние. А состояние было немалое. Кое-что им оставили предки, прадеды и прабабки, большая же часть была ими самими нажита путем неправедным (в подробности полковник не вдавался). Все брильянты Басенька держала в маленькой деревянной шкатулке в потайном ящике секретера. Басенька собиралась забрать их перед тем, как поменяется со мной ролями. И вот тут произошла непонятная история с ключиком. Муж первым покинул дом, Басенька собралась открыть потайной ящик, пошла за ключом, но того не оказалось. Естественно, она решила, что они с мужем не поняли друг друга и он унес ключ с собой. Времени оставалось в обрез, того и гляди явится поддельный муж, Стефан Паляновский вместе со мной уже ее ждет, Басенька не стала взламывать тайник, подумав, что муж вместе с ключом унес и сокровища. Этим объясняется ее нервное состояние и многочисленные упущения, а также нервное состояние и пана Паляновского, с которым она поделилась своим открытием. Еще бы, сокровища неизвестно где… Вот о чем они тогда так долго шептались! Вот почему не предупредили меня о многих важных вещах! Потом немного успокоились, решив, что, если мы даже обыщем секретер, тайника все равно не обнаружим. К тому же так просто его не откроешь — только с помощью ключа, который приводил в действие очень хитрый механизм. Ключ же имелся только в одном экземпляре. А впрочем, не стоит беспокоиться, утешали они друг друга, драгоценности забрал муж.

Вскоре обнаружилось, что зря они надеялись, муж не только драгоценности не забрал, но даже и ключ не трогал. Его он оставил дома в другом ящике секретера и сказал об этом Басеньке. Та в спешке совершенно забыла об этом — ведь до моего прибытия надо было как можно больше напридумывать несуразностей. Короче, все три недели они провели в страшном напряжении, не зная, целы ли брильянты, и вздохнули свободно лишь тогда, когда, совершив обратную замену нас с поддельным мужем, обнаружили и ключ на месте, и брильянты в тайнике. Пересчитали, все двадцать шесть оказались в целости и сохранности. И вот теперь, как гром средь ясного неба известие о том, что все двадцать шесть фальшивые…

Экспертизу производил очень опытный милицейский эксперт. Его заранее предупредили, что доставят на экспертизу камни редкой красоты, и он с нетерпением ждал их. Его заключение было четким и не оставляло никаких лазеек для сомнений: в шкатулке находилось двадцать шесть очень красиво отшлифованных стекляшек, вероятнее всего приобретенных в магазине с чешской бижутерией Яблонекса.

Ни Мацеяки, ни Паляновский, естественно, поначалу не поверили заключению милицейской экспертизы, обвинив милицию в махинациях, когда же повторная независимая экспертиза выдала тот же результат, впали в ярость и принялись обвинять друг друга, после чего впали в отчаяние. Их отчаяние было неподдельным, у милиции не было в этом сомнения, и, естественно, подозрение в замене настоящих камней на фальшивые пало на меня.

— А теперь объясните, пожалуйста, как ключик мог оказаться в банке с чаем? — обрушилась я на полковника. — Сами сказали, ключ был только один и они держали его при себе. Подбросили мне его из вредности?

— А вот этого никто не знает, — вздохнул полковник. — Их ключ оказался у них. Получается, что было два ключа, но откуда взялся второй — непонятно: Вы, с вашей энергией и умом, свободно могли сделать дубликат. А стекла для замены настоящих брильянтов приобрести в магазине Яблонекса…

— …И выковырять их из ювелирных изделий, которые мне показывала продавщица? Насколько мне известно, в магазине россыпью поддельные брильянты не продаются.

— Ну зачем же этим заниматься в магазине? Вы купили подходящие бусы, может, не одну нитку, и занимались этим спокойно дома. Так что поймите нас правильно: похищены огромной стоимости брильянты и у вас были все возможности сделать это. Тем более, что драгоценные камни не просто украдены, но очень ловко заменены на фальшивые. Улики говорят против вас. И то, что так ловко придумано, и то, что вы сняли с себя подозрения, ибо, когда покинули дом, драгоценности оказались на месте.

Меня попеременно бросало то в жар, то в холод.

— Я правильно понимаю вас, и теоретически такая возможность существует. Но вы ведь сами знаете, пан полковник, что это идиотизм!

— Идиотизм! — согласился полковник. — Тем более, что официально в операции вы вообще не участвовали. Вот и получается, что брильянты свистнул я. И что теперь делать?

Мне стало еще холоднее и еще жарче.

— Вор-домушник, — прошептала я немеющими губами.

— Мы не исключаем такой возможности, но тогда вором должен быть кто-то из шайки. Постороннему вору брильянты заменять на фальшивые, ни к чему. Заменил их тот, кому не хотелось, чтобы кражу обнаружили и подняли крик. Крик и паника в шайке могли навести милицию на ее след, и, видимо, вору это было из каких-то соображений нежелательно. Или же он подменил драгоценные камни из опасения быть разоблаченным, если кража в тот момент будет обнаружена. Но шайка сейчас сидит в полном составе, а брильянтов ни у кого не обнаружено. Ну что, теперь понимаете, к чему ведет ненужная самодеятельность, которую то и дело вы проявляете? Когда вот так, очертя голову, человек бросается в любую авантюру… Чуть живая под лавиной обрушившихся на меня упреков, я все-таки робко осмелилась запротестовать:

— Во-первых, не в любую, во-вторых, брильянтов я не крала, а в-третьих, нельзя ли их как-нибудь отыскать, чтобы снять с меня подозрения?

— Уверяю вас, сударыня, мы сами делаем все, что можем, и вовсе не только для того, чтобы доказать вашу непричастность к краже. И тем не менее подозрение с вас не снимается. Извольте с этим считаться. Если вы намерены выехать из Варшавы, учтите, вам не позволят.

— И в Сопот тоже нельзя?

— Куда?!

— В Сопот. На курорт…

— Одной?

— Нет, не одной… Бросив на меня быстрый взгляд, полковник задумался, а потом неожиданно согласился:

— В Сопот, пожалуй, можно. Но предупреждаю, только в Сопот, не дальше!

— Уж не подозреваете ли вы меня в том, что я из Сопота рвану в корыте через море в Швецию?! — рассердилась я. — А капитану посоветуйте — пусть возьмет тот кусок бристоля, на котором остался отпечаток подошвы вора, я его еще целлофаном заклеила для сохранности. И пусть ищет по подошвам, а не по брильянтам.

— Спасибо за ценный совет, — издевательски поблагодарил полковник. — Не преминем воспользоваться им…

Почему же меня не посадили за решетку? Эта мысль пришла в голову вечером, когда я ехала на свидание к Мареку. Подозревают человека в краже на фантастическую сумму — и оставляют его на свободе. Да еще разрешают ехать на край Народной Польши… Странно, очень странно. Слежку за мной не установили, отпустили на все четыре стороны… Что бы это значило?

— Полковник так на меня обрушился, что я не посмела задавать ему вопросы и до сих пор половины не понимаю, — пожаловалась я Мареку, когда мы медленно ехали в моей машине по темным улицам Нижнего Мокотува, — Кое-что мне по дороге рассказал капитан, кое о чем я догадалась по вопросам, которые мне задавали. Но потом брильянты заслонили весь мир, и поэтому многое остается непонятным.

— Что же тебе непонятно?

— Я не знаю главного — кто шеф банды.

— Поясни, почему считаешь это главным.

— Знаешь, у меня такое чувство, что это еще не конец аферы. Ну, например, милиция ничего не знает о взломщике, том воре-домушнике, который через подвал проник в дом и которого я застукала в гостиной. Боюсь, и многое другое им неизвестно. Но главное — шеф. Сначала я думала, это шаман, а теперь сомневаюсь. Всего вероятнее, он на свободе, значит, до финала еще далеко.

— А еще что тебе неясно?

— Чем занималась банда. Так никто толком и не сказал. Опять приходится самой догадываться. Если я правильно поняла, преступная деятельность шайки заключалась в том, чтобы вывозить за границу все, что находит там сбыт: произведения искусства, предметы старины, драгоценности. Картины, всякие там Ватто, Ренуары и Коссаки, переправлялись через границу под видом ковриков с лебедями, старинные иконы — под видом штампованных металлических подносов с патриотической символикой. Говорят, старинную шпагу одного из придворных Сигизмунда Августа им удалось переправить в толстенной сувенирной трости. А в рукоять шпаги был вставлен рубин размером с кулак!